От любви до ненависти и обратно.

Часть 1. «Полюби меня черненькой»: интеграция Тени

«Я ненавижу свою сестру, она вредная, эгоистичная и больше всего на свете любит себя», - рассказывает женщина о сестре, гостеприимной хохотушке, у которой полно друзей,  для каждого ребенка у нее найдется ласковое слово, а для каждой встреченной собаки лакомство в кармане.  «Мой брат – маменькин сынок» - презрительно цедит сквозь зубы брутальный мужчина, забыв упомянуть, что брат помогает пожилым родителям, а еще он талантливый программист,  хотя и совершенно не озабоченный наличием рельефных мышц. Что здесь – зависть и ревность, злость и обида, обесценивание другого, боль, идущая с детства?  Женщина не может стать дружелюбной и веселой – ведь это место уже «занято» сестрой. Место на коленях у мамы когда-то давно  прочно занял слабенький и болезненный младший брат, оставив нашему будущему мачо чисто «мужские» занятия и принципы, а заодно презрение к «слабакам», зависть и обиду.

Этот внутренний образ изначально носит негативную окраску, и поэтому очень трудно принять и развить в себе эти качества, использовать их себе во благо. Они уходят в тень. Если же удается это сделать, то жизнь меняется – как будто личность, обретая свою внутреннюю недостающую половинку, становится целостной. И тогда появляется возможность изменить и реальные отношения. Если рассматривать эти истории с точки зрения  юнгианской психологии, то мы можем говорить об образах брата или сестры, возникающих в сновидениях, воображении, в сказках и мифах, как о Тени, а о процессе принятия как об интеграции Тени.

Как происходит этот процесс, можно увидеть в сказке братьев Гримм «Белая и черная невесты».  В этой сказке, кроме двух сводных сестер-соперниц, мы встретимся с братом одной из них.  Его роль здесь иная, и на этом мы остановимся чуть позже. Пока же нас интересуют фигуры дочери и падчерицы.

 Белая и черная принцессы

Мы ничего не знаем о том, как складывались отношения между девушками до того, как  они встретились в поле с бедно одетым прохожим (в других вариантах сказки – это Господь, переодетый нищим). Но во время этой встречи  дочь становится черной и дурной, а падчерица белой и прекрасной.  Если рассматривать эти фигуры в юнгианской традиции, то есть как отдельные части внутри одной психики, мы можем думать о том, что в результате какого-либо события произошло расщепление, причем на уровне, близком к сознанию. Нечто похожее бывает, например, когда поступок человека высоко ценится и вознаграждается окружающими, а у него самого на душе, что называется, кошки скребут – ему хотелось бы, чтобы этот поступок шел от чистого сердца, и тогда  награда, похвала, признание и возможность выделиться вступают в противоречие с его искренними намерениями. Это отчасти подтверждается тем, что наша героиня загадывает три весьма непростых желания. Их исполнение обеспечит ей безбедное существование и искупление всех грехов – «вечного спасения после смерти».  То есть в обмен на простую услугу девушка фактически получает полную индульгенцию. Не слишком ли щедрый подарок?  И естественно, что мачехой и дочкой овладевают зависть и злоба.  Состояние, знакомое каждому. Не даром бытует поговорка: «Полюби меня черненькой, а беленькой меня вся полюбит». Это и про внутреннее состояние. Принять, полюбить, пожалеть себя, когда ты не в лучшей форме. Набирать лишний вес, иногда быть злой и ленивой, недостаточно умной и утонченной – и не бояться, что мир отвергнет тебя.  Скорее всего, не отвергнет, а выразит сочувствие и предложит помощь. Потерять лицо – вот что может быть страшно.

Итак, брат нашей героини пишет ее портрет. Портрет этот видит король, тут же влюбляется и решает немедленно жениться. О портрете и о брате-кучере мы поговорим чуть позже, когда будем рассматривать тему Анимуса – проводника.  А пока вся семья – наряженная в золотые одежды падчерица, ее сводная сестра и мать – садятся в карету и едут к королю. Брат-кучер и падчерица невеста находятся в несколько помутненном состоянии сознания – они слегка ослеплены и оглушены матерью-колдуньей, а потому слышат и видят немного не то, что происходит на самом деле. Казалось бы, заветная цель близка,  и вот тут проявляется теневое содержание, в нашем случае – достижение цели любой ценой, готовность пойти на любую жертву. Ангел оборачивается дьяволом. Но не в одну секунду, а постепенно, незаметно, исподволь. Девушка снимает и передает сестрице свой золотой наряд, золотой убор с головы и остается простоволосой. То есть настоящей. И когда злые силы окончательно берут верх, девушка падает в реку и превращается в белую уточку.  С белой уточкой мы встречаемся и в одноименной русской народной сказке.  В мифологии утка – символ Великой Матери, основательницы мира. Мы можем думать об утке, водоплавающей птице, как о животном-посреднике между двумя мирами – земным и водным. Утка беспомощна, она может лишь ждать или говорить в надежде, что тот, кто  услышит, сможет ее понять.  Ее ожидание позволяет разворачиваться другим важным событиям. А сама она, белая, чистая, естественная, находится в контакте с водой, с областью чувств, со своей истинной  женской, материнской природной силой.  Такой контакт осуществляется в глубинах бессознательного, давая о себе знать в сновидениях. Нам важно знать, что эта подлинная, настоящая часть жива, она лишь затаилась на время. В ее слабости и есть ее сила.

А тем временем наши сказочные герои приезжают во дворец. Брат-кучер немедленно оказывается в яме со змеями. С одной стороны, он как будто виноват в происшедшем, а с другой – есть опасность, что он преждевременно прозреет и вмешается в ход событий. А в нашей сказке все должно идти своим чередом.  Итак, черная невеста уже не кажется королю такой безобразной. То ли матушкино колдовство так действует, то ли действительно ко всему привыкнуть можно. Но мы-то помним, что и эта девушка заколдована. На самом деле она совсем не такая черная. Да и король уже, в общем-то, не против жениться. Мне кажется очень важным именно то, что король понимает, что здесь что-то не так, но, тем не менее, принимает черную невесту. В других сказках ведьма, обернувшаяся королевой, не отличается от нее ни на йоту, и король вообще не видит подмены.  Здесь я думаю о подростках, которые в своем стремлении найти себя иногда заходят слишком далеко. Нелепые прически, экстравагантная и часто откровенно грязная одежда, какая-то хроническая неумытость имеют несколько функций. Это не только  стремление подростка отгородиться таким образом от внешнего мира, противопоставить себя ему, но и некий тест: кто не побоится общаться со мной таким? Кто не отвергнет меня? Кто – буквально – посадит меня к себе на колени? Если такой человек находится, то этот этап завершается своевременно и благополучно. «Черная невеста» становится милой девушкой.

Испытание пройдено. «Черную невесту» приняли. И вот теперь наступает время восстановить статус-кво.  Белая уточка пробирается на кухню и вступает в контакт с поваренком. Кухня это место, где сырье превращается в еду, место трансформации. А поваренок – посредник в этом процессе. Именно он рассказывает королю о необычной уточке. Король должен расколдовать настоящую невесту. Он отрубает уточке голову, и та мгновенно превращается в девушку. Отсекание головы от туловища, нарушение целостности, замкнутости,  как будто позволяет выпустить то содержание, которое зрело в этой оболочке до поры до времени.

Девушка стоит перед королем мокрешенька – тоже в общем-то малоприятное зрелище. Она стала настоящей, живой, позволяющей себе быть несовершенной.  Обратим внимание на то, что король велит принести ей чудные одежды. Чудные, а не золотые. Как будто пропадает куда-то излишний блеск и помпезность.  А что же черная невеста? Ей и ее матери в сказке уготована страшная смерть.  Они сыграли свою роль и теперь могут уйти со сцены.  Тот путь, который прошла героиня, путь индивидуации, был построен на принятии собственной теневой части. В данном случае роль теневой части взяла на себя ее сводная сестра. Как в волшебном  зеркале отражались они друг в друге – чем белее одна, тем чернее другая. А когда, наконец, оказалось, что черное не такое уж черное, то и белое позволило себе быть не таким уж белым. В этом, как мне кажется, и заключается интеграция тени.